Источник: (публикация в интернете) Главная > Мир культуры > мир культуры / №1, 2009
Автор: Лила Самсон
Рассказывая историю в танце.
Особенность души Найики, героини повествования.
Лила Самсон подробно останавливается на ключевом философском вопросе классического танца Индии – Бхарата Натьям, искусства, которому она посвятила себя как танцор, писатель и учитель.
С незапамятных времён человек задаётся вопросом “Кто Я?”
В поисках ответа он всматривается в людей вокруг себя, в образ жизни каждого отдельного человека. Таким образом, наиболее значительным в нашей жизни становится «повествование собственной истории».
В индийской классической миниатюре и классическом танце, преобладающих формах искусства Индии, философская идея “истории-повествования” была ясно осознана и выражена в образе Найики1 – героини, что само по себе является весьма искусным приемом. Это помогло сосредоточить внимание на индивидуальности или дживатма2, как центральном персонаже повествования, становом хребте всего мироздания, если хотите. Потому возможно ли “предание” без нашего непосредственного в нём участия? Разве не являемся мы центром всего происходящего вокруг нас? Не пытаемся ли мы понять мир и людей, его населяющих, через призму своего собственного существования? Не стремимся ли оценить происходящее, основываясь на нашем драгоценном жизненном опыте?
В традиции искусстве Бхарата Натьям3, классическом танце, преобладающем в Тамил Наду, на юге Индии – храм становится домом танцовщицы и небольшое пространство перед святая святых4, становится её сценой. Именно здесь она раскрывала весь спектр чувств, некогда пережитых ею. Поэты писали для неё, их произведения были обращены к храмовым божествам, но плоть они обретали через её бытие. Она несла в себе все мольбы местных жителей. Она была девадаси, служительница Бога, для него она пела и танцевала, раскрывая всё многообразие настроений любви и жизни. Перед ней была крошечная дверь в тёмное пространство, в таинство Высшего Существования, в пустоту, о которой она знала не слишком много. Но о своей собственной жизни – о моментах счастья и боли, о мириадах оттенков этих чувств, о постоянной жажде блаженства и воплощенности – она знала достаточно. Эти чувства были её плачем во тьму, в пустоту, олицетворенную скульптурой Бога. К параматма5, к Всевышней Душе был её крик.
Танец, существовавший в этих храмах более двухсот лет назад и живший благодаря искусству девадаси, являл собой весьма развитую форму эмоциональной выразительности; выраженный посредством движения всего тела - нритта, особым образом через экспрессию лица - нриттья, через богатый язык жестов- хаста мудра и, что особенно важно, через глаза и сердце танцовщицы. Это было весьма завершенное, отточенное и развитое искусство. Искусство в высшей степени удовлетворяющее как саму танцовщицу, так и верующих прихожан; потому как, будучи посвященной и преданной служению Божеству и находясь в непосредственной близости к нему, девадаси воплощала перед Ним в танце все чаяния и мечты местных жителей.
Но, конечно, танцевальное искусство прекрасно адаптировалось и в мирской жизни. В распространенной традиции Кураванджи и других народных стилях танцевальной драмы, таких как Бхагавата Мела из Меллатур и Тирукутху, все мифические эпизоды разыгрывались в течение нескольких ночей. Эти локальные традиции танцевальной драмы вовлекали в представление большое количество людей, в основном мужчин. Они были хорошими актёрами и музыкантами, а так же владели некоторыми знаниями танцевальной грамматики. Артисты брали на себя роль толкователей мифологических сказок, разыгрывая богов и богинь, демонов и небесных танцовщиц, животных и людей, сосуществующих на этой планете.
Имели место и сольные представления, но выступления девадаси всегда были чем-то исключительным и необыкновенным. Девадаси жила и совершенствовала своё непревзойдённое мастерство изолированно от общества. Она была поглощена неподдельными переживаниями и свободна в своём развитии от тягот мирской жизни.
Индия богата красивыми запутанными мифами, читать и наслаждаться которыми можно, пожалуй, всю жизнь. И, тем не менее, сольные исполнители Бхарата Натьям и поэты на протяжении веков в своём творчестве руководствовались главным образом неповторимостью индивидуального восприятия мира, проблемами индивидуальной души. Обращение же к мифологическим темам понадобилось им лишь для того, чтобы изобразить на примерах, как на протяжении веков человек жил и проявлял себя в различных ситуациях. Танцовщица становилась центром вселенной. Её выступление было воззванием к человеческой душе, мольбой, не имеющей возраста во времени. В моменты, когда говорило сердце, она, как сквозь призму, поставленную в основание мироздания, пропускала через себя всю природу человеческих страстей и эмоций. Верующие, вовлечённые в таинство происходящего, под воздействием танца наверняка задавались вопросом собственного пути. Процесс был взаимным. Ощущая всю силу света вокруг себя, девадаси преображала его, излучая в пространство мириады новых оттенков. В конечном итоге, она изображала каждого из нас, а не великих героев древних преданий, которые, тем не менее, вполне могли уживаться в ней.
Она не была Лакшми6, не была сильным и непреклонным Хануманом7, не была Ситой8 или прекрасной Рати9. Она даже не была апсарой10, небесной танцовщицей! Напротив, она была вовлечена в бесконечный цикл рождений и смерти, страданий и счастья. Она не была совершенной и знала об этом. Она просто пыталась понять явление жизни через жизнь, данную ей самой. Это он, Бог, различимый во мраке маленького дверного проёма, олицетворял собой безупречность. Он был идеалом, совершенство которого она пыталась найти в своей жизни и в своей душе.
Её путь – путешествие смертных, рожденных для опыта, поиска, падений и побед. Поиск счастья был омрачен постоянным стремлением души ко всему “яркому” – хорошему и плохому одновременно. Но миссия девадаси была превосходной. В течении столетий она пребывала здесь неизменной, живя не только отражением мифов той или иной местности, но самодостаточным бытием. Она существовала, храня собственные ценности, неподвластная для новых влияний и новых средств выражения, потому что вопрошание “кто я?” во все века остаётся неизменным. Этот вопрос движет наши жизни и заполняет каждый наш шаг независимо от того, в какую сторону дуют ветры времен.
Чтобы выразить себя через язык жестов, танцовщица должна быть осведомлена о значении последних. Подобно любому другому алфавиту, смысл каждого жеста (каждой хасты) варьируется в зависимости от плоскости его исполнения относительно центральной оси тела танцовщицы. Манера исполнения данных “слов” во многом зависит как от традиций и памяти, так и от таланта современных актёров-танцовщиков.
Хороший исполнитель может извлечь значение из любого жеста. Очень важно не то, как танцоры выполняют тот или иной жест, а то, с какой уверенностью и как чувственно они это делают, как много смысла вкладывают в своё повествование. Когда хаста-мудра становится продолжением мысли, рождаемой в сознании, или чувства, расцветающего в сердце, когда это происходит бессознательно, только тогда это представляет собой поистине восхитительное зрелище. Безмолвное общение посредством жестов и эмоциональной выразительности убедительнее слов. Сказанное словами зачастую не только не проясняет оригинальную мысль, а напротив, искажает её. Хороший танцор должен обладать чистотой мышления и, как следствие, ясной экспрессией, дабы быть понятым зрителем, вовлечённым в представление.
Неторопливое повествование присуще прошлым временам. Это относится и к чтению и к речевому общению. Поспешность в нашей жизни приводит к нетерпеливым мыслям и необдуманным поступкам. Отражение этого мы видим зачастую на современной сцене. Мастера же былого прекрасно справлялись с данной задачей, с чувством раскрывая смысл и красоту сюжета перед благородной публикой.
Зритель или расика11, наделённый неплохим воображением, имеет возможность пережить удивительное путешествие, наслаждаясь творчеством танцора, красотой поэзии и музыкального сопровождения. Удивительно, насколько переплетаются и усиливают друг друга таланты одних людей вместе со способностью других переживать эстетическое наслаждение. В этом, несомненно, и есть суть искусства – позволить себе парить в потоках “образных странствий” забыв себя; восхищаться как ребёнок и ещё раз оценить бесконечную красоту нашей вселенной.
***********************************
Ссылки:
1 Найика – На протяжении долгого времени писатели Индии были увлечены четкой классификацией героев и героинь в драматическом, изобразительном и эротическом искусстве. Типология определялась с разных точек зрения, согласно характеру и поведению героев. Образ героини занимает более значительное пространство по сравнению с образом героя. Из огромного количестве классификаций приведём одну из основных, согласно которой типаж определяется обстоятельствами и отношением героини к возлюбленному. Согласно Бхарата-Натья-Шастре, XXII, 197, 198: “Далее следуют восемь образов героинь: Ваасакасаджа, та, которая готова обрести возлюбленного; Вирахоткантхита, находясь в разлуке, страстно желает встречи с любимым; Свадхинапатика, осчастливлена преданностью её господина; Калахантарита, ссорой разлучена с милым другом; Кхандита, обманутая; Випралабдха, та что понапрасну ждёт; Проситабхартрика, её возлюбленный вне дома; и Абхисарика, в поисках любимого отправилась в дальний путь.”
2 Дживатма, Джива (санскр. «живое существо») - душа в ведийской литературе. Единица жизни. Это ядро нашего существа, пребывающее вне тела и разума, — наше подлинное Я, наше чистое сознание.
3 Бхаратанатьям – классический танец южной Индии, штата Тамил Наду. На протяжении многих столетий являлся храмовым танцем и был неотъемлемой частью религиозных ритуалов. Исполнялся он исключительно храмовыми танцовщицами – девадаси. Бхаратанатьям наиболее точно следует правилам и законам, установленным Бхаратой Муни в «Натья Шастре».
4 Индийская храмовая архитектура непосредственно связана с астрономией и священной геометрией, олицетворяя собой макро- и микрокосмос. Основой храма является внутреннее святое пространство, гарбха-гриха, лоно храма, место обитания мурти- олицетворение Бога в осязаемой форме. Гарбха-гриха, как правило, маленькая комната с единственным входом, умышленно спроектированная для концентрации внимания прихожан на главном божестве храма. Пространство перед святая святых является основным местом для молитв.
5 Девадаси (санскрит – «служанка Бога») – Изначально одна из религиозных практик индуизма, согласно которой женщины посвящались храму или «выдавались замуж» за храмовое божество. Девадаси изучали и практиковали Бхаратанатьям и другие формы искусства в контексте тщательно продуманных ритуалов. Как правило, девадаси пользовались высоким социальным статусом.
6 Лакшми - богиня счастья, богатства и красоты, супруга бога Вишну в индуистской мифологии. Ассоциируется с лотосом, так как в мифах о её рождении она появляется с лотосом в руках или восседающая на нём.
7 Хануман - (санскр. «разбитая челюсть») — божественная обезьяна, сын бога ветра Ваю и апсары Пунджисталы. Один из главных героев «Рамаяны», друг Рамы и Ситы.
8 Сита – супруга Рамы, седьмой аватары Вишну, олицетворение женственности и супружеской добродетели. Согласно преданию, является аватарой Лакшми, неизменной спутницей Вишну, сошедшей на Землю в образе Ситы, подвергнув себя тяжёлым испытаниям.
9 Рати - в индуизме богиня страсти, супруга бога любви Камы.
10 Апсары - полубогини в индуистской мифологии, небесные танцовщицы и куртизанки, духи облаков или воды. Изображались в виде прекрасных женщин, одетых в богатые одежды и урашенные драгоценностями. Апсары, находившиеся в непосредственном услужении у богов, часто использовались ими для соблазнения асуров или святых отшельников, которые путём аскезы могли возвыситься до уровня богов.
11 Расика – человек, обладающий некоторыми познаниями музыкальной и танцевальной грамматики, способный по достоинству оценить происходящее на сцене.
Комментариев нет:
Отправить комментарий