Источник: (публикация в интернете) Главная > Мир культуры > мир культуры / №1, 2009
Автор: Лила Самсон
Рассказывая историю в танце.
Особенность души Найики, героини повествования.
Лила Самсон подробно останавливается на ключевом философском вопросе классического танца Индии – Бхарата Натьям, искусства, которому она посвятила себя как танцор, писатель и учитель.
С незапамятных времён человек задаётся вопросом “Кто Я?”
В поисках ответа он всматривается в людей вокруг себя, в образ жизни каждого отдельного человека. Таким образом, наиболее значительным в нашей жизни становится «повествование собственной истории».
В индийской классической миниатюре и классическом танце, преобладающих формах искусства Индии, философская идея “истории-повествования” была ясно осознана и выражена в образе Найики1 – героини, что само по себе является весьма искусным приемом. Это помогло сосредоточить внимание на индивидуальности или дживатма2, как центральном персонаже повествования, становом хребте всего мироздания, если хотите. Потому возможно ли “предание” без нашего непосредственного в нём участия? Разве не являемся мы центром всего происходящего вокруг нас? Не пытаемся ли мы понять мир и людей, его населяющих, через призму своего собственного существования? Не стремимся ли оценить происходящее, основываясь на нашем драгоценном жизненном опыте?
В традиции искусстве Бхарата Натьям3, классическом танце, преобладающем в Тамил Наду, на юге Индии – храм становится домом танцовщицы и небольшое пространство перед святая святых4, становится её сценой. Именно здесь она раскрывала весь спектр чувств, некогда пережитых ею. Поэты писали для неё, их произведения были обращены к храмовым божествам, но плоть они обретали через её бытие. Она несла в себе все мольбы местных жителей. Она была девадаси, служительница Бога, для него она пела и танцевала, раскрывая всё многообразие настроений любви и жизни. Перед ней была крошечная дверь в тёмное пространство, в таинство Высшего Существования, в пустоту, о которой она знала не слишком много. Но о своей собственной жизни – о моментах счастья и боли, о мириадах оттенков этих чувств, о постоянной жажде блаженства и воплощенности – она знала достаточно. Эти чувства были её плачем во тьму, в пустоту, олицетворенную скульптурой Бога. К параматма5, к Всевышней Душе был её крик.